<mstts:silence  type="Sentenceboundary" value="40ms"/>

{{Pause=200}}

Прачка Палашка, толстая и рябая девка, и кривая коровница Акулька как-то согласились в одно время кинуться матушке в ноги, винясь в преступной слабости и с плачем жалуясь на мусье, обольстившего их неопытность<break time="430ms"/> Матушка шутить этим не любила и пожаловалась батюшке<break time="430ms"/> У него расправа была коротка<break time="430ms"/> Он тотчас потребовал каналью француза<break time="430ms"/> Доложили, что мусье давал мне свой урок<break time="430ms"/> Батюшка пошел в мою комнату<break time="430ms"/> В это время Бопре спал на кровати сном невинности<break time="430ms"/> Я был занят делом<break time="430ms"/> Надобно знать, что для меня выписана была из Москвы географическая карта<break time="430ms"/> Она висела на стене безо всякого употребления и давно соблазняла меня шириною и добротою бумаги<break time="430ms"/> Я решился сделать из нее змей и, пользуясь сном Бопре, принялся за работу<break time="430ms"/> Батюшка вошел в то самое время, как я прилаживал мочальный хвост к Мысу Доброй Надежды<break time="430ms"/> Увидя мои упражнения в географии, батюшка дернул меня за ухо, потом подбежал к Бопре, разбудил его очень неосторожно и стал осыпать укоризнами<break time="430ms"/> Бопре в смятении хотел было привстать и не мог: несчастный француз был мертво пьян<break time="430ms"/> Семь бед, один ответ<break time="430ms"/> Батюшка за ворот приподнял его с кровати, вытолкал из дверей и в тот же день прогнал со двора, к неописанной радости Савельича<break time="430ms"/> Тем и кончилось мое воспитание<break time="430ms"/> Я жил недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками<break time="430ms"/> Между тем минуло мне шестнадцать лет<break time="430ms"/> Тут судьба моя переменилась<break time="430ms"/> Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье, а я, облизываясь, смотрел на кипучие пенки<break time="430ms"/> Батюшка у окна читал Придворный календарь, ежегодно им получаемый<break time="430ms"/> Эта книга имела всегда сильное на него влияние: никогда не перечитывал он ее без особенного участия, и чтение это производило в нем всегда удивительное волнение желчи<break time="430ms"/> Матушка, знавшая наизусть все его свычаи и обычаи, всегда старалась засунуть несчастную книгу как можно подалее, и таким образом Придворный календарь не попадался ему на глаза иногда по целым месяцам<break time="430ms"/> Зато, когда он случайно его находил, то, бывало, по целым часам не выпускал уж из своих рук<break time="430ms"/>